Мысли вслух

Пауло Коэльо: Цитаты из книги “Вероника решает умереть”

  • – …сумасшествие – это неспособность передать другим свое восприятие. Как будто ты в чужой стране – все видишь, понимаешь, что вокруг тебя происходит, но не в состоянии объясниться и получить помощь, поскольку не понимаешь языка, на котором там говорят.
    – Всем нам приходилось чувствовать такое.
    – Просто все мы в той или иной мере сумасшедшие.
  • – … я хотела убить в самой себе ту, кого презирала. Я не думала о том, что внутри меня есть другие Вероники, которых я так и не сумела полюбить.
  • На своих знакомых она производила впечатление человека, которому все должны завидовать, и при этом растрачивала свою энергию на усилия соответствовать тому образу, который сама для себя создала.
  • Я начала понимать, что отсутствие смысла жизни – это только моя вина.
  • – Я вылечилась?
    – Нет. Вы другой человек, которому хочется быть таким же, как все. А это, с моей точки зрения, является опасной болезнью.
    – Опасно быть другой?
    – Нет. Опасно – пытаться быть такой же, как все: это вызывает неврозы, психозы, паранойю. Опасно хотеть быть как все, потому что это означает насиловать природу, идти против законов Бога, который во всех лесах и рощах мира не создал даже двух одинаковых листочков. Но вы считаете безумием быть другой… Понимаете?
    Мари кивнула головой.
    – Не имея смелости быть другими, люди идут против природы
  • Любовь – это и есть великое безумие мужчины и женщины.
  • Она воображала себя царицей и рабыней, властительницей и прислужницей. В своем воображении она занималась любовью с белыми, черными, желтыми, гомосексуалистами, царями и нищими. Она принадлежала всем, и каждый мог делать с ней что угодно. Она пережила оргазм, два, три оргазма подряд. Она воображала все, чего никогда не могла представить себе раньше, отдаваясь самому ничтожному и самому чистому. Наконец, не в силах больше сдерживаться, она громко закричала от удовольствия, от боли нескольких подряд оргазмов, всех мужчин и женщин, входивших в ее тело и покидавших его через двери ее разума.
  • Ей незнакомы ни паника, ни депрессия, ни мистические видения, ни психозы, ни ограничения, которые может накладывать человеческий ум. И хотя она знала стольких мужчин, ей ни разу не доводилось испытать самые сокровенные из своих желаний – и в результате она не знала своей жизни даже наполовину. Ах, если бы все могли познать и пережить свое внутреннее безумие!
  • – …ответь мне: почему я никогда не делала этого раньше? Если я свободна, если я могу думать обо всем, о чем мне хочется, почему я всегда избегала мыслей о запретных ситуациях?

    – Запретных? Послушай: я была адвокатом, и знаю законы. И еще я была католичкой, и знала наизусть большую часть Библии. Что ты называешь запретным? Мари подошла к Веронике и помогла ей надеть свитер.
    – Посмотри внимательно мне в глаза и не забудь то, что я тебе сейчас скажу. Существуют только две запретные вещи – одна по человеческому закону, другая – по Божественному. Никогда не принуждай никого к связи, это считается изнасилованием. И никогда не вступай в связь с детьми, это худший из грехов. Во всем остальном ты свободна. Всегда существует некто, желающий в точности того же, что и ты.
  • – Доктор, я обнаружила, что я развратница. Не это ли одна из причин моей попытки самоубийства? Я многого о себе не знала.
    Ну, здесь можно обойтись самым простым ответом, – подумал он. – Нет необходимости опять вызывать медсестру, чтоб была свидетельница во избежание разговоров о сексуальном насилии.
    – Всем нам хочется делать разные вещи, порой весьма необычные, – ответил он. – И нашим партнерам по сексу тоже. Что в этом неправильного?
    – А вы как считаете? – С самого начала все неправильно. Потому что когда все мечтают о якобы запретном и лишь немногие осуществляют эти мечты, все остальные чувствует себя трусами.
    – Даже если эти немногие правы?
    – Прав тот, кто сильнее. В данном же случае, как ни парадоксально, трусы оказываются самыми смелыми, и им удается навязать свои идеи.
  • С психиатром люди говорят более откровенно, чем со священником, потому что врач не станет угрожать преисподней. На протяжении своей длительной карьеры психиатра доктор Игорь уже наслушался практически всего, что они могли рассказать. Рассказать. Гораздо реже – сделать.
    Даже проработав по своей специальности не один год, он то и дело задавался вопросом, почему люди так боятся своей индивидуальности. Когда он пытался докопаться до причины, чаще всего ему отвечали: “Муж подумает, что я проститутка”. Или же сидевший перед ним пациент почти непременно подчеркивал: “Жена ничего не должна знать”.
    На этом беседа обычно и заканчивалась. Стоит ли говорить, что у каждого был свой неповторимый сексуальный профиль, столь же характерный, как и отпечатки пальцев: однако никто не хотел этому верить. Было весьма рискованным сохранять в постели свободу, ведь другой мог оставаться рабом собственных предрассудков.
  • – Там люди, выпившие из одного колодца.
    – Совершенно верно, – сказала Зедка. – Им кажется, что они нормальные, поскольку все они поступают одинаково. Я буду притворяться, что тоже напилась той воды.
  • Состояние большинства пациентов значительно улучшается, как только они попадают в клинику. Ведь им уже не приходится скрывать свои симптомы, а “семейная” атмосфера помогает им принять собственные неврозы и психозы. (О психиатрической клинике)
  • Как кто-то выразился, достаточно лишь сохранять “контролируемое безумие”. Плакать, беспокоиться, раздражаться, как любое нормальное человеческое существо, не забывая при этом, что там, наверху, твой дух потешается над всей этой суетой.
  • “Вы, здесь сидящие, и есть те, кому суждено меня услышать, – сказал он. – Вы выдержали два самых тяжелых испытания на духовном пути: терпение в ожидании момента истины и мужество принимать происходящее без осуждения и оценки. Вас я буду учить”.
  • – Это все, что есть у любого человека, и у всех оно быстро пролетает, хотя некоторые считают, что у них есть прошлое, где они накапливали вещи, и будущее, где они накопят их еще больше.
    Так должно быть и с вами. Оставайтесь безумными, но ведите себя как нормальные люди. Рискуйте быть другими, но научитесь делать это, не привлекая к себе внимания.
  • – А что такое “истинное Я”? – прервала его Вероника.
    – Это то, чем вы являетесь, а не то, что с вами сделали.
  • …освободить ум, прекратить размышлять о чем бы то ни было, – только БЫТЬ. Вероника покорилась, она созерцала розу, она видела, кто она есть, ей это понравилось, и было жаль, что она была так неосмотрительна.
  • – Я собираюсь начать жить заново, Эдуард. Делать ошибки, которые мне всегда хотелось делать и на которые я никогда не отваживалась. Смело принимать панику, которая может снова вспыхнуть, но при этом я могу почувствовать лишь скуку, ведь я знаю, что не умру от нее и не потеряю сознание. Я могу завести новых друзей и научить их быть безумцами, чтобы сделать их мудрыми. Скажу им, чтобы они не жили по учебникам хорошего тона, а открывали свою собственную жизнь, собственные желания, приключения – и жили! Буду цитировать из Экклезиаста католикам, из Корана – мусульманам, из Торы – иудеям, тексты Аристотеля – атеистам. Я больше не хочу быть адвокатом, но я могу использовать свой опыт, чтобы читать лекции о мужчинах и женщинах, знавших правду о нашем существовании, и то, что они написали, можно вместить в одно-единственное слово: живите. Если ты живешь, Бог будет жить с тобой. Если ты откажешься рисковать. Он вернется на далекие Небеса и станет лишь темой философских построений. Все на свете об этом знают. Но никто не делает первый шаг. Наверное, из страха, что такого человека назовут безумцем.
  • С молодежью так всегда: она устанавливает собственные пределы, не задаваясь вопросом, выдержит ли организм. И организм всегда выдерживает”.
  • Мир в точности таков, каким мы его видим
  • Если большинство людей считает что-либо действительным, это становится действительным.
  • Осознание смерти дает нам силы жить дальше
  • Будь как переливающийся через край фонтан, а не как резервуар, содержащий все одну и ту же воду
  • О мнимом “здравомыслии”
  • Когда появлялся кто-нибудь с натурой более непосредственной, более открытой, его либо сразу же отвергали, либо заставляли страдать, выставляя человеком наивным и недалеким.
  • И на что же, если подумать, уходили до сих пор ее силы? Она старалась, чтобы все в жизни шло привычным образом. Она пожертвовала многими своими желаниями ради того, чтобы родители продолжали любить ее, как любили в детстве, хотя и знала, что подлинная любовь меняется со временем, растет, открывая новые способы самовыражения.
  • – А что такое достоинство? Стремление, чтобы все окружающие считали тебя доброй, воспитанной, исполненной любви к ближнему?

Наверх

© Nathaly.ru. Все права защищены
При цитировании ссылка обязательна.